Моя белая
смерть. Лавина на Саблинском
хребте.
Второй день подряд хороним
друзей... Меня все спрашивают о
подробностях, интересуются
деталями. Это довольно длинный
рассказ; я постараюсь быть
краток, но не пропустить ничего
важного в своём повествовании.
Константин Бекетов
Изначально мы
планировали этой весной лыжный
поход в Путораны. Но стоимость
проекта превышала финансовые
возможности участников в
несколько раз; в итоге мною был
предложен вариант сложного
похода по Приполярному Уралу.
Нитка маршрута выглядела
вполне фантастически, эксперты
из числа знакомых оценивали
продолжительность путешествия
в 38 дней. Мы хотели пройти за 26...
Поскольку предполагалось
"распечатать" практически
все остающиеся ещё и поныне
"белые пятна"
Приполярного Урала, и пройти
наиболее сложные перевалы из
известных, экспедиция получила
неофициальное название
"УРАЛ - Hi-End".
Ближе к Новому Году стало
понятно, что месяц (26 ходовых
дней + дорога) группе не
потянуть, многих с работы на
такой срок не отпустят. Маршрут
потихоньку урезался (до 19 дней
в итоге) и в начале марта был
заявлен в МКК городской
федерации туризма как лыжная
"пятёрка". При этом
техническая сложность
маршрута скорее
соответствовала уровню
"шестёрок". Начиная с
декабря, группа много выезжала
на тренировки, практически
каждые выходные. Это я к тому,
что готовились мы серьёзно.
Заявленный маршрут
выглядел следующим образом:
город Инта - р.Балбан-Ю (база
Желанная) - пер.Кар-Кар (1А) -
р.Манарага - р.Ломесь-Вож -
пер.Новый (2Б) - в.Граничная (???)-
пер. "Повсян-Шор -
Мань-Хобе-ю"(1Б*) -
р.Мань-Хобе-ю - в.Алёшкова -
в.Свердлова (???) -
пер."Мань-Хобе-ю - Хобе-ю"
(2А*) - р.Хобе-ю - пер.Оленеводов
(н\к) - р.Ломесь-Вож - в.Манси-Ньёр
(1Б) - р.Ломесь-Вож - р.Манарага -
пер.Олений (1А) - р.Падежа-Вож -
пер."КТМЗ", он же
"Лун-Вож" (1Б) -
р.Лев.Нидысей - пер. в Капкан-Вож
(???) - р.Капкан-Вож - р.Косью -
в.Колокольня Чернова (1Б) -
траверс хребта Колокольня (???) -
р.Ягуней - пер. Двойной
Центральный (1Б) - р.Харота -
пер.Мария Западный (1Б) -
р.Вангыр - обход г.Сундук с
севера (н\к) - база
"Озёрная" - р.Озёрная - в.1460
м (???) - руч.Лиственничный -
пер.Котёл (2Б*) - р.Вой-Вож -
р.Седью - лед.Гофмана -
пер.Гофмана (2Б*) - истоки
р.Лун-Вож - в.Сабля (2Б) - изба
"40 окладов" (Аранецкий
тракт) - Аранецкий тракт -
пос.Приуральское (или Аранец).
Из всей группы опыт походов
именно по Приполярному Уралу
был только у меня; в прошлом
году ходили на Полярный. Зато я
на Приполярном был много раз (и
зимой, и летом; 10 лет назад
полный полевой сезон отработал
здесь с геологами) - поэтому
имел кое-какие связи, можно
было организовать заезд на
базу Желанная в начальную
точку маршрута и заброску
продуктов к нашему приходу на
базу Озёрная. Нам предлагали
также выезд на "буранах"
от Саблинского хребта к Печоре,
но мы отказались - дорого.
В ночь с 17 на 18 марта мы
приехали на Желанную, рано
утром вышли на маршрут. Погода
была отличная, прошли перевал
Кар-кар и добежали почти до
впадения ручья Оленьего в
Манарагу. Оставили заброску и
19-го поднялись по Ломесь-Вожу
до озёр в истоках. Это был
последний день хорошей погоды.
В дальнейшем погода всё время
была крайне неустойчивая.
Поднялись к перевалу Новый, в
условиях сильной пурги
осуществили траверс пика
Граничный, из-за повышенной
лавинной опасности отказались
от участка Мань-Хобе-ю - Хобе-ю и
восхождений на пик Свердлова и
Манси-Ньёр. Ны Граничном
пришлось ночевать на скальном
гребне на маленькой площадке,
получилась полулежачая
ночёвка. Вернулись к заброске,
потом в строгом соответствии с
планом путешествия прошли
перевалы Олений, "Лун-Вож",
осуществили первопрохождение
перевала Пепел из Нидысея в
низовья Капкан-Вожа. Подъём на
этот перевал был крайне
лавиноопасным, но несмотря на
большое количесво свежего
снега, его состояние было
стабильным: никаких свежих
лавинных выносов. Поднялись на
Колокольню Чернова, здесь уже
были следы лавин, но склоны
опасений по-прежнему не
вызывали.
Характер погоды сохранялся:
день относительно хорошей
погоды сменялся 2-3 днями
метели. В таких условиях 28
марта прошли траверс массива
Центральной Колокольни, по
всей видимости
первопрохождение. Затем в
плотной пурге простой перевал
Двойной, поднялись на седло
перевала Мария Западный. Спуск
в сторону Вангыра крайне
лавиноопасен, но и здесь
никаких эксцессов! Впрочем, мы
соблюдали все меры
предосторожности. С базы
Озёрная планировалось
осуществить двухдневное
кольцо в массиве вершины 1460 м.,
этот альпийского облика массив
практически обойдён вниманием
туристов. Однако погода внесла
коррективы: мы сходили два
однодневных кольца по тому же
маршруту. При этом основной
задачей было прохождение
перевала Котёл, который после
статьи группы Рундквиста в
"Вольном Ветре" (в 1996 году)
считался крайне сложным и пока
не был пройден (по нашим
сведениям). 31 марта мы это
осуществили, поднявшись на
седло со стороны р.Вой-Вож. Пока
складывали тур, нашу лыжню уже
перемело свежей лавиной - это
был первый и единственный
"звоночек". Впрочем,
лавина была из лёгкого свежего
снега, было холодно при сильном
снегопаде и метелевом
переносе. Снежных досок ещё
нигде не образовалось.
1 апреля была прекрасная
морозная погода, безветрие.
Поднялись на в.1460 м. К вечеру
опять задуло, стало понятно,
что надвигается очередная
непогода. В группе активно
обсуждались варианты
досрочного завершения
маршрута, Ваня Забелло и Димка
Драчёв опасались
"вылететь" из
запланированных сроков, хотя
пока что мы двигались в полном
соответствии с графиком. Было
ли это предчувствием? Вряд ли...
Споры разрешились всё-таки в
сторону заявленного варианта,
но с отказом от восхождения на
Саблю - это экономило минимум
день ходового времени. Дело в
том, что планировалось от
Саблинского хребта идти к
посёлкам на берегу Печоры по
свежему следу "бурана". Но
"бураны" уехали перед
пургой, их след полностью
замело, теперь с глубокой
тропёжкой и необходимостью
ориентирования в тайге на
равнине мы могли и не успеть
"выскочить" в цивилизацию
за два дня, как планировалось.
Продукты же были расчитаны
очень строго, запаса не
имелось.
2 апреля вышли с Озёрной в
направлении долины Седью, к
Саблинскому хребту. Погода
была крайне ветренная,
периодически мощные снежные
заряды сменялись проблесками
солнца. Температура около 0
градусов, снег прилипал к
лыжам. Заночевали примерно
напротив ледника Гофмана,
возле русла Седью. Была надежда
на улучшение погоды, на
прохождение либо перевала
Гофмана (впрочем, вряд ли мы его
пошли бы при дефиците времени),
либо перевала Северный (он же
"Энтузиастов"),
заявленного в запасном
варианте.
Надежда умерла утром, лично у
меня в тот момент, когда я
высунулся в тубус палатки.
Вчерашняя погода показалась
раем!
С этого места я опишу события
подробно. Итак, 3 апреля была
сильная метель. Как выяснилось
много позже, в городе Печора, на
равнине, в этот день
аэродромная служба
зафиксировала 23 м/с. У нас в
Седью ветер ломал деревья!
Температура была немного ниже
нуля, но по ощущению очень
холодно - из-за сильного
влажного ветра навстречу. Хотя
ночевали в лесу, костра мы не
разжигали, готовили в палатке
на газовых горелках;
оставалось три ходовых дня,
экономить газ не имело смысла.
Позавтракав, стали собираться,
пришли к общему решению идти
через Аранецкий перевал, т.е.
самым простым запасным
вариантом маршрута. Аранецкий
перевал или, по-местному,
"проход" расположен к югу
от Саблинского хребта, по сути
это - обход хребта с юга.
Перевал находится в лесной
зоне на высоте 400 м. над уровнем
моря. Подъём и спуск очень
пологие, едва заметные,
категория сложности н/к.
Лес на дне долины Седью очень
редкий, в метели видимость 20-100
м. Поэтому ориентироваться
было затруднительно. Прикинули
по опыту предыдущего дня, что
наша скорость с глубоким
троплением не превышает 2
км/час. Тогда через 3,5 часа мы
должны увидеть справа впадение
ручья. Поднявшись вдоль него,
неизбежно придёшь к перевалу.
Всё очень просто. И
действительно, через 3,5 часа
(минута в минуту!) справа впал
ручей. Естественно, мы стали
подниматься вдоль ручья. Идти
было очень тяжело, тропёжка
глубокая. На склоне лес
значительно гуще, чем на дне
долины, но и здесь чувствовался
ветер. Честно говоря, у меня
было опасение, что кого-нибудь
из нас убьёт упавшим деревом -
много лиственниц сломало
ветром прямо у нас на глазах, в
непосредственной близости от
группы. С трудом пройдя
несколько сот метров вдоль
ручья, встали на обед. Пока
ребята ставили шатёр (мы
перекусывали всегда в палатке,
для большей комфортности) и
кипятили воду, я налегке
протропил на километр вперёд.
По компасу направление долины
ручья полностью совпадало с
тем, что нарисовано на карте.
Видимость по-прежнему
отсутствовала, порой сильно
мело.
Нам было куда спешить. На той
стороне за перевалом, в
нескольких километрах от него,
находится изба егерей
национального парка "Югыд
Ва". По плану мы должны были с
3-го на 4-е апреля ночевать
именно в этой избе (её называют
"40 окладов" - в своё время
один из егерей там повесил
табличку, где сумма в 40
минимальных окладов значилась
в качестве штрафа за какие-то
там пригрешения).Примерно 1,5
часа мы продвигались по
террасе вполне успешно. По пути
довольно часто попадались
преграждавшие путь русла
небольших водотоков; мы
переходили эти канавы без
проблем. Начало уже
выглядывать солнце, ветер стих
до умеренного. Около 17 часов
вышли к очередному руслу, ничем
не отличающемуся от
предыдущих. Это был водоток из
самого южного цирка
Саблинского хребта, на карте
ручей даже не обозначен. До
перевала оставалось 2-3 км.
Метров за 10 до начала
спуска в русло ручья я и Дима
Драчёв остановились сделать
фотографию: в моём аппарате
кончилась очередная плёнка, у
него же ещё имелись кадры. Пока
мы фотографировали, все
остальные уже спустились в
русло - это определило порядок
следования при сходе лавины.
Пока Драчёв убирал фотокамеру
обратно в рюкзак, я на спуске
обогнал Юру и Игоря и оказался
таким образом четвёртым. Дима
спустился минуты через две и
стал замыкающим.
Когда я съехал на дно кулуара
ручья, Ваня Забелло (он шёл
первым) уже начал траверсом
подниматься на
противоположный склон. За ним
шли Маша и Егор. Я нагнал их и
предложил пройти немного вниз
по руслу ручья и оттуда
подняться обратно на террасу.
Мысли о лавиноопасности склона
возникали, но в самых глубинах
подсознания. Просто при
траверсе склона, особенно по
плотному снегу, санки съезжают
вертикально вниз и мешают идти.
Мы в нескольких словах
обсудили направление движения,
Иван убедил меня, что траверсом
пройти будет значительно
быстрее, а значит удобнее.
Поскольку Иван шёл первым,
решать всё равно ему. Опыт
преодоления всяческих склонов
у него был огромный, что и
говорить - человек ходил зимой
на Памире через перевалы
высотой 6000 м!
Склон имел крутизну 20-25
градусов, с отдельными
деревьями. Примерно в середине
склона росла группа небольших
ёлок, от них надо было
преодолеть метров 25 до
большого камня и лиственниц.
Когда первые четыре человека
вышли на этот участок, склон
"поехал". Это произошло
около 17 часов (если не ошибаюсь,
в стране в это время было уже 18
часов, т.к. переход на летнее
время страна уже осуществила, а
наша группа - нет).
Дальнейшее произошло очень
быстро. Я сразу понял, что
сходит снежная доска. Но
масштабы склона казались
абсолютно несерьёзными, я
подумал, что сейчас съедем в
русло и этим всё закончится.
Боялся я только травм в снежном
"роторе" внизу, где доска
ломается об противоположный
склон. Поэтому решил
попробовать свалить в сторону -
просто поехал на лыжах по доске
вправо-вниз. Помнится, я даже
закричал что-то
подбадривающее, типа
"эге-гей, прокатимся!!!".
Возможно, я даже уехал бы из
зоны лавины, но в "ротор"
затянуло санки. Я почувствовал
толчок и тут меня накрыло с
головой. Под снегом протащило
вниз по руслу. Когда лавина
остановилась (это было через
несколько секунд), я сразу
попытался освободиться. Снег
моментально сцементировался. Я
активно двигал головой,
выбивая пространство для
воздуха. Шапка наползла на
глаза, было ни черта не видно, я
пустил слюни изо рта и
определил, что нахожусь в
вертикальном положении. От
испуга сильно билось сердце и
дышать было тяжело.
Я
пребывал в полной уверенности,
что это одного меня так
закопало. Уж больно маленькой
представлялась лавина. Я
покричал, мне никто не ответил.
К этому времени, поёрзав
головой об снег, мне удалось
сдвинуть шапку на затылок - и я
увидел слабый свет! На мои
крики по-прежнему никто не
отзывался. У меня закралось
нехорошее подозрение, что
засыпало вообще всех.
Шевелиться я не мог, лишь
согнутая в локте левая рука
(точне, кисть руки) имела
небольшую свободу. Начал
пытаться откапываться этой
рукой: возможно, за несколько
часов это бы мне удалось, но
скорее всего я задохнулся бы
раньше. Начали замерзать ноги.
Дышать было трудно, но если не
делать резких движений, то жить
можно.
Сколько так прошло времени? - не
знаю, но не больше минут
двадцати. Потом я услышал голос
Драчёва и закричал "мужики, я
здесь!". Почти сразу
послышался шорох
раскапываемого снега. Через
несколько минут я уже мог
дышать - моя голова оказалась
на глубине всего 40-50 см. Меня
откапывали Димка с Игорьком,
Юра рядом зондировал лавинный
вынос. Выяснилось, что ещё
троих пока найти не удалось, я
первый. Димку, шедшего
последним, лавина не затронула
совсем; Игоря снесло в русло и
присыпало снегом в лежачем
положении, он просто вскочил и
отряхнул снег; Юру тоже снесло
вниз и закопало по-пояс стоя, он
выкопался за несколько минут
самостоятельно, временно
бросив лыжи в толще снега.
Димка спустился к ребятам, они
сделали щупы из
телескопических палок и начали
зондировать сверху вниз. Потом
услышали мой голос из-под
снега. В момент схода лавины не
видели ничего, кроме снежной
пыли.
Пока меня не расчистили до
колен, выбраться из снега я не
мог. Снежная масса уже
подмёрзла, хотя щуп и лыжи
легко пробивали лавинные
блоки. Наткнулись на мои санки:
они были на небольшой глубине
впереди меня, это было очень
удачно, так как в санках лежала
лопата (вторая была в рюкзаке у
Вани). Мои лыжи выкапывать не
стали, я выдернул ноги из
ботинок, оставшись в шерстяных
носках; в рюкзаке лежали
синтепоновые валенки, их я и
одел. Ноги быстро согрелись.
Тем временем в паре метров от
моего местонахождения
наткнулись на какой-то предмет
- это оказался рюкзак Егора, на
глубине больше метра. Затем
появилась его поднятая вверх
рука, она не двигалась. Как
только немного приоткрыли
лицо, рука подала признаки
жизни. Видимо, Егор был без
сознания, но глотнув воздуха,
пришёл в себя.
Почти одновременно с Егором
нашли Машу. Тоже ткнули щупом в
рюкзак. Она лежала на боку в
метре от Егора, головой вниз по
долине ручья. Лицо очистили
быстро, а тело выкапывали
относительно долго - глубоко,
да и сил оставалось немного.
Маша находилась на глубине
метра полтора. Она не подавала
признаков жизни, Димка Драчёв и
я начали исскуственное дыхание
и массаж сердца. Дыхательные
пути оказались чистыми, пульс
отсутствовал, зрачки на свет не
реагировали. Рюкзак с неё
пришлось срезать, иначе было не
вытащить тело из снега - к
пояснику рюкзака прицеплены
санки, лежащие ещё глубже в
неизвестном направлении. Также
срезали пружины на лыжных
креплениях. Мы часа полтора
пытались реанимировать Машу в
силу своих скромных
медицинских познаний. Хотя, в
общем-то было понятно, что это
уже бесполезно...
Тем временем Игорь продолжал
зондировать лавинный вынос в
поисках Ивана, Юра откапывал
Егора. После обнаружения трёх
человек было понятно, что Иавна
надо искать выше по руслу и на
большей глубине. Одна его
лыжная палка осталась после
схода лавины лежать на склоне,
в месте, где Иван находился в
момент отрыва. Палку-телескоп
сильно погнуло. Ниже лежали мои
палки, абсолютно целые, тоже на
поверхности. Как такое
возможно, не знаю.
Егора откопали, но активно
действовать он не мог -
переохладился, да и вообще
тяжело долго не дышать... Мы
заставляли его двигаться,
махать ногами-руками, и он
постепенно пришёл в норму, часа
через два. Тем временем уже
порядком стемнело. Машу
положили в спальник, поскольку
было не понятно, жива ли она;
решили попробовать
реанимировать её в палатке. Я
при всём желании не мог даже у
себя прощупать пульс - похоже,
надышался углекислым газом,
сильно болела голова. Плюс
стресс, какое-никакое
переохлаждение, меня сильно
трясло. Решили искать Ваню до
полуночи, поставив шатёр прямо
тут же, на лавинном выносе,
возле наших ям. Палатку
поставили кое-как, каркас
остался у Вани в лавине. Ночью
очень сильно похолодало,
высыпали звёзды (в Печоре под
утро было -30). Машу затащили в
шатёр; снова делали
исскуственное дыхание. Она
была ещё тёплая, это вводило в
заблуждение. Скорее всего (это
моё личное мнение) смерть
наступила не от удушения, как
написал судмедэксперт в
справке в печорском морге, а от
испуга, шока, повлекшего
нарушение сердечной
деятельности. В пользу такого
сценария говорит отсутствие
характерных признаков удушья
на лице, слегка приоткрытый рот
без видимых попыток вдохнуть
воздух, белый цвет губ. Впрочем,
медик я ещё тот... Около 24 часов
поиски Ивана прекратили,
наспех сготовили ужин на газу и
провалились в сон. Спать было
холодно.
4 апреля проснулись рано,
позавтракали частью будущего
ужина и приступили к новым
поискам Ивана и откапыванию
своих лыж. Погода была ясная,
морозная.
У нас
имелся дополнительный стимул к
поискам Ивана: у него в рюкзаке
лежал последний оставшийся
обед и наш бонус - палка
твёрдокопчёной колбасы. Увы,
найти ничего не удалось и
утром.
Долго выкапывали свои лыжи.
Снег за ночь смёрзся, особенно
там, где топтались с вечера. Его
приходилось пилить ножёвкой.
Использовали ледорубы, снежный
якорь вместо второй лопаты.
Около полудня поиски
прекратили, всё тело лавины
прозондировали через каждые 10
сантиметров. Очевидно, Иван
находился на большей глубине,
нежели наши щупы. Не доставали
и лыжи 190 см.
Тело Маши Гусевой положили в
три больших капроновых мешка,
оставшихся от заброски,
построили над ней иглу из
снега, рядом положили её санки
и рюкзак, воткнули лыжи.
Собрались и двинулись через
Аранецкий перевал к избушке,
которую благополучно достигли
через 3 часа. Через перевал шёл
свежий след "бурана",
появилсь надежда на встречу с
егерями национального парка.
Увы, в избе никого не было, они
уехали утром через перевал в
направлении реки Большой
Паток. В печке ещё были тлеющие
угли. Тем временем погода снова
начала портиться, поднялся
ветер, небо заволокло. Решили
попить чаю, которого у нас было
ещё много и рано лечь спать, в
надежде завтра за один день (за
сутки) по "буранке" пройти
60 км до деревни Аранец.
Чуть-чуть продуктов у нас ещё
имелось, мы разделили их на три
части, планируя перекусывать
по пути.
5 апреля погода снова
наладилась, хотя всю ночь
сильно мело. По
полузаметённому следу
"бурана" шли довольно
быстро. Это был первый
по-настоящему весенний день, на
солнце тепло. За 7 с небольшим
часов дошли до избы
"Кушник" на ручье Южный
Вёртный и тут след кончился...
Вечерело, ломиться на ночь
глядя азимутом через тайгу
было в нашем состоянии опасно,
заночевали в избе. Продукты
кончились совсем.
6 апреля появились признаки
нового ухудшения погоды, но
день был ясный. Сильно
потеплело, замучал подлип на
лыжах. В конце концов мы снова
вышли на "буранку" - кто-то
ездил на охоту пару дней назад.
След сильно петлял, удлинняя
расстояние, но нам приходилось
тупо следовать ему, избегая
тропления лыжни. Через 10 часов,
около 17-00 мы финишировали в
деревне Аранец.
Здесь пообедали, один из
местных жителей согласился
перевезти нас на "буране"
на другой берег Печоры к
зимнику (4 км), где через полчаса
должна была проследовать
рейсовая вахтовка в город
Печора.
Мы ехали на "пристёжке"
через широкую замёрзшую реку,
слева над лесом плыли
окрашенные закатом далёкие
горы, убившие наших друзей и
чуть не убившие нас самих. О чём
мы думали в этот момент? О
предстоящей малоприятной
суете; о том, как правильнее
действовать дальше...
Вахтовка пришла без опозданий,
в 21-00 мы выгрузились в центре
Печоры. пошли с Димкой в
отделение милиции, оттуда
позвонили в спасотряд. Егор,
Игорь и Юра уехали в Питер
(прямой поезд, который ходит
раз в четверо суток, был именно
в эту ночь). Я и Драчёв остались
в Печоре у спасателей для
проведения поисковых работ и
вывоза тел. На следующий день
вертолёт вылететь не смог из-за
непогоды; полетели в субботу
утром, 8-го апреля.
Искали Ивана мы часа два;
народу набралось 16 человек.
Привезли из Инты длинные
гляциологические щупы. Через
два часа безрезультатного
зондирования я как-то
отрешённо пошёл по лавинному
выносу вверх и метрах в
двадцати от точки, где откопали
меня и Егора, в первом
попавшемся месте воткнул щуп в
снег. На глубине 2 метра он
уткнулся в рюкзак. Говорят, это
судьба...
Откапывали спасатели, мы с
Димкой отошли в сторону. Иван
лежал ничком, полный рот
снега... Похоже, он не вздохнул в
лавине ни разу. Потом была
долгая беготня по моргам и
прокураторам в Печоре, гробы
для транспортировки
доделывали ночью.
Судмедэксперт в Печоре
зафиксировал у Ивана
механическую асфиксию, а при
повторной экспертизе в Питере
констатировали перелом
шейного позвонка - хорошо, коли
так, это мгновенная смерть.
Ивана Забелло похоронили по
месту рождения в Металлострое;
Маша Гусева родом из
Петропавловска-Камчатского, её
похоронили на Смоленском
кладбище. Вот, собственно, и
всё. Мне иногда снится, что мы
пошли по руслу ручья в обход
того склона, в темноте дошли до
избы и теперь валяемся на
нарах, очень жарко. Ванька
сидит у окна и скармливает Маше
свою заначку с обеда. Все
смеются. Этих снов дороже
ничего и нет...